Это королева хорошо сказала, вежливо и ласково.

— Бэрримору грозит опасность, и вам нужно об этом знать, — продолжала Никки. — Король Симмонс — преступник, и дни его сочтены. Закон и я занялись им всерьёз. Это его люди напали на БиоИнститут. Тех мерзостей, которые творятся во дворце Симмонса, тоже достаточно для пожизненного заключения без права на помилование. Причём под суд попадут и многие слуги короля, знающие о происходящих преступлениях, но молчащие. Бэрримор относится именно к таким слугам. И у него одно спасение — пойти на сотрудничество с законом. Нам нужны свидетели из служащих короля, которые расскажут суду правду о Симмонсе. Тот, кто станет свидетелем, будет избавлен от наказания. Конечно, речь идёт только о людях, не участвовавших лично в тяжких преступлениях. Бэрримор, слава богам, в них не замешан. Насколько нам известно. А известно нам многое…

Алиса переводила круглые глаза с королевы Никки на Бэрримора и обратно.

— Внизу ждёт врач, который снимет гипноблок, и полицейский, который возьмёт ваш дом под охрану, если Бэрримор согласится на сотрудничество. Домой ему пока не надо возвращаться, на службу — тоже. Впрочем, работы во дворце короля Симмонса со следующей недели уже не будет.

Никки поставила бокал на столик.

— Помогите нам — и вы спасёте себя. По закону я не могу ничего обещать вам за вашу помощь, но я могу гарантировать, что власти выполнят все свои обязательства по отношению к Бэрримору. И я лично буду вам признательна и уверена, что вы не пожалеете о принятом решении… а принимать вы его, я уверена, будете вместе…

— А что будет, если Бэрримор не согласится? — спросила встревоженно Алиса.

— Суду хватит показаний других слуг. Такое предложение сделано сегодня не одному Бэрримору. Если следствие установит причастность Бэрримора к дворцовым порядкам или хотя бы осведомлённость о них, то судья определит ему срок наказания. Возможно, Бэрримор отделается легко. Что думаешь, Робби?

— Вероятнее всего, ему дадут два года тюрьмы нестрогого режима.

— Ну… не так уж и много, — сказала королева.

— Два года?! — в ужасе взвизгнула Алиса. — Дайте мне поговорить с Бэрримором наедине, ваше величество!

— Конечно, — и королева встала. — Я буду ждать внизу, вот номер моего личного т-фона. У вас есть полчаса. Извините, больше дать не могу.

Никки вышла из комнаты, а Бэрримор, так и не сказавший ни слова, проводил её круглыми глазами. Потом он перевёл их на Алису.

И тут она тигром кинулась на него…

Звонок на т-фоне Никки раздался не через полчаса, а через двенадцать минут.

— Ты проспорила, знаток человеческих душ! — сказал ехидно Робби, ещё не ответив на звонок. — Я же говорил, что они уложатся в четверть часа!

Понедельник выпал мрачный и тревожный. Ранним утром, когда громада замка короля Симмонса ещё спала, а дневные слуги не прибыли на работу, — вокруг замка сжалось тревожно мигающее кольцо из полицейских машин и вертолётов.

Никки лично участвовала в штурме замка. История с Дзинтарой сделала вражду к королю Симмонсу слишком личным и глубоким чувством.

Небольшой катер королевы, который она пилотировала сама, держался позади волны полицейских, но королева не теряла времени даром и зондировала замок своими дистанционными чувствами и корабельными сенсорами.

Кроме ареста короля, у полицейских было много задач, например, сбор улик и задержание всех важных свидетелей, включая девушек, живущих в правом крыле замка.

У Никки же была одна цель — сам король. Согласно агентурным сведениям, Симмонс пользовался восемью спальнями в разных частях замка. Нужно было определить, в какой он спал сегодня. На свои сверхчувства Никки много надежд не возлагала — королевский замок хорошо защищён, да и расстояние великовато. Но на катере было много разной аппаратуры, а у Никки была зацепка — согласно агентурным данным, король любил спать с открытым окном.

— Робби, включи молекулярный визор.

На боковом экране появился дворец, из которого истекали разноцветные дымы — так прибор, регистрирующий спектры сложных молекул, визуализировал запахи.

Сильнее всех пахли вентиляционные трубы кухонь, из которых тянулись раздуваемые утренним ветром шлейфы органических молекул. Коричневые акролеины горелых жиров, красные масляные триглицериды, золотистый хлебный фурфурол, оранжевые терпеновые спирты цитрусовых, серебристые фруктовые эфиры, синие кофейные алкалоиды. Запахи несильные, вчерашние — дворцовые кухни ещё не начинали работать.

Кустарники и цветы на дворцовых клумбах были похожи на разноцветные факелы: сирень благоухала терпениолом, акация — фарнезолом, розы источали фенилэтиловый спирт, а гиацинты — фенилпропиловый.

Подстриженные лужайки пахли свежим сеном, поэтому на экране визора они были окутаны голубым туманом кумарина — лактона орто-оксикоричной кислоты.

Машины на стоянке воняли стелющимися по земле перламутровыми струями испарившегося топлива, сочились бронзовыми акрилатами и ядовито-жёлтыми фенолами пластмасс.

Небольшая ферма на краю соснового леса клубилась чёрным метаном, резко выделяющимся на зелёном фоне лесных эфирных масел.

Несколько окон дворца были открыты, и из них выбивались испарения людских тел и снов, простая белая аммиачная вонь чистящих средств и сизые сложные ароматы старой ковровой шерсти.

Никки сфокусировалась на королевских спальнях, хотя король мог заснуть где угодно.

Робби указал на опочивальню с огромным окном:

— Регистрируется уксусный альдегид после употребления этанола с коньячным лигнином, андростендион — феромон мужского пота — и сероводород из кишечного выхлопа. Концентрации высокие — там кто-то есть.

Маугли сказала:

— Фу, пора проветрить королевскую спальню!

Никки повезло — король спал в угловой комнате, выходящей в парк. Очень удобно! Маугли обогнула дворец по широкой дуге и нацелила катер на угол здания. Полицейские сюда ещё не добрались.

Никки приблизилась к окну спальни и позволила кораблю влететь прямо в стекло, высадив бронированным носом раму и часть стены.

Грохот, звон, пыль. Передняя часть шлюпки прочно пришвартовалась в королевской спальне, а остальная часть корабля держалась на весу двигателями.

— Что ж, если мы ошиблись и потревожили королевского гостя, то извинимся и полетим дальше!

Никки открыла носовой люк и очутилась прямо в спальне в стиле Людовика XV. Вернее, она была выдержана в таком стиле десять секунд назад. Сейчас прекрасный паркет скрывался под обломками мебели и кусками стен.

Ошибки не было: на уцелевшей кровати стоял взбешённый король Симмонс в длинном халате несусветного покроя и цвета.

— Король Симмонс! Вы задержаны на основании моего права на гражданский арест, — сказала королева Никки.